Обновление Церкви

Читая воспоминания жителей дореволюционной России, уже повзрослевшими взглядами оценивая все известное из истории, я заново составляю картину религиозности общества начала XX века.

Я могу, безусловно, ошибаться, но для меня картина выглядит примерно так.

Поскольку Россия была православным государством уже несколько веков, ее связь с основателями Церкви, с церковными канонами, святоотеческими учениями становилась все более призрачной. Читали мало что и мало кто, духовенство было малообразованно, еще менее образован был церковный притч, прихожане.

И чем больше проходило времени, тем меннее правильным было представление о Боге и вере в Него. Для меня это похоже на такие же периоды от изгнания Адама из Рая до Всемирного потопа — люди может и помнили что-то о Боге, должны же были у них сохраниться какие-то представления, но представления эти неправильные и ведущие к не благочестивой, Богу противной жизни.

После потопа остался жив лишь Ной с семьей — угодившие Богу, знавшие Его. Но проходит время — и опять Бог предается забвению, от поколения к поколению все меньше остается истинного знания о Боге, все больше вкрадывается формального отношения к религии и, одновременно, порока.

Так и в России было. Не бросая камень в святых, которым и в которых верю безусловно, не отрицая наличия какого-то количества благочестивых христиан среди мирян и монахов, считаю, что в большинстве масса русского народа, от крестьянства до царского двора имела самые смутные представления о Боге, которые органично смешивались с другими верами, сектантскими учениями и атеизмом. Религиозное образование не соответствовало времени, не отвечало ни на какие жизненные вопросы и у большинства окончательно отбивало всякую религиозность (это о воспитанниках периферийных семинарий и институтов благородных девиц), обучая лишь внешнему соблюдению обрядов. А от обрядов старались скорее освободиться — после выхода из учебного заведения о них уже не вспоминалось.

Священники, прихожане, учения — самые искренние и горячие (опять же исключая святость, на которую я не дерзаю посягать) — все равно имели лишь форму, а отсутсивие сути внутри не давало огню их веры во что-то положительное вылиться.

И вот 80-е годы XX века. Вновь можно верить в Бога, ходить в Церковь, молиться дома, заниматься церковным образованием. Но как это делать? Преемственность, традиции передались благодаря старцам, подвижникам — действительно боголюбцам, которые и сохранили веру в годы гонений. Все наносное, лишнее, неправильное, искаженное, все отсеялось, сгорело. Что читала молодежь, жаждущая окунуться в веру? Святых Отцов и Священное Писание, Жития святых. Больше ничего не было, и это-то доставалось с трудом и ценилось необыкновенно. А больше ничего и не надо было, Библии и святых отцов достаточно для истинной церковной веры и жизни. Вот и обновилась Церковь, появилось новое знание о Боге и веры, новые работы и исследования, новое духовенство, которое, несмотря на многие нелестные высказывания в его адрес, ничем не хуже старого, дореволюционного, а во многом и лучше.

Вот как описывает свою первую исповедь Татьяна Морозова.

В 10 лет она поступала в Харьковский институт благородных девиц. Среди вступительных документов требовалось свидетельство об исповеди и причастии (повела бы ее мать в церковь, если бы не это требование — неизвестно, хотя семья была религиозная по их представлению — все религиозные обряды у них соблюдались, но в храм ее  не водили совсем).

Мать повела ее в полковую церковь, так как отец был офицером. Священник спросил, курит ли она табак, пьет ли вино и слушается ли родителей. Получив ответ «нет» на первые два вопроса и ответ «да» на последний — отпустил ей грехи и допустил к причастию. Все.

Вряд ли такое можно встретить в настоящее время, уж в крайнем случае священник совсем ничего не спросит и просто прочтет разрешительную молитву, и то в редких случаях. В большинстве же задает соответствующие возрасту вопросы и дает некоторые наставления.

Все-таки, дореволюционное время сильно идеализируется. На самом деле положение Православия в имперской России было плачевно, и нужно было грехи омыть кровью мучеников, искупить страданиями народа, а веру обновить временным забвением религиозных учений и обрядов. И Господь сделал это так, как никто из самых передовых религиозных деятелей дореволюционной России не смог бы сделать.