Кто такой Григорий Распутин?

Долго я для себя искала ответ. Читала книгу «Хроники великой дружбы», вчитывалась в каждое слово. Книга замечательная. Приводятся письма Александры Федоровны и Николая II, их детей, только если там хоть одна фраза касается Григория Распутина. И важные письма попали в печать только потому, что там написано «Вечером видели Григория».  И письма эти выстроены по хронологии, то есть мнения всех лиц, участвовавших в событиях, узнаешь не отдельно и разобщенно, а по мере развития событий.

Кто есть Григорий Распутин? Точнее и не сформулируешь вопрос, и ответ нашла, и успокоилась на этом. Мнение мое скакало по мере чтения то в одну сторону, то в другую. И вот — остановилось.

Остановилось на  убеждении, что этот человек был в очень тонкой духовной прелести.

На чем я основываюсь?

1. Григорий Распутин вел образ жизни христианина. Те слухи, что про него распространялись — при всяческих проверках (за ним было установлено наблюдение, велось расследование и по линии правоохранительных органов, и по линии духовной консистории, были направлены на его родину, в Покровское, лица самой Императрицей, чтобы проверить, как он живет там, после всякого крупного скандала сам Император направлял людей для расследования) никогда никаких подтверждений не было.

Кроме того, вести двойной образ жизни, так чтобы друзья Распутина не могли заподозрить в нем пропойцу и развратника, мог либо прожженый, сугубо расчетливый, способный к актерской игре человек, либо больной с раздвоением личности. Последнее опровергнуть никак нельзя, но все же такой вариант мне кажется маловероятным. А вот играть два разных человека он точно не был способен в силу своего присхождения и простоты.

2. Идем дальше. Итак, он христианин. Есть свидетельства, что он никогда не ел мяса, не пил молока, и уж тем более вина. Жена и трое детей, которых он часто привозит в Петербург, представляет Царской семье.

Но: он сам считает себя Божьим человеком и позволяет, даже требует от других того же.  Он не требует себе почестей, он прост, но требует почестей духовных. Не встречалось мне еще ни святого, ни старца, который называл бы себя Божиим угодником. Он считает себя необходимым Царской семье, он считает, что без него они пропадут, а Россия погибнет. Что это, как ни гордость? Не яркая,тихая такая, но любой подвижник да и просто трезвый христианин будет  считать, что все в Руках Господа, нет незаменимых людей, но Господь только действует через людей, и если не станет одного, поставит на это место другого. Однако Григорий уверен в своей исключительности.

Какой подвижник, видя, что вредит близкому — не удалится? Григория же и просили удалиться, на что он обижался: как люди не понимают необходимость его присутствия и помощи Царской семье! И не оставлял их, хотя ему и большие деньши предлагали. Он был нестяжателен, но горд.

3. Встает вопрос, а как же его прозорливость и чудеса? Прозорливости у него не было никакой. Что такое прозорливость святого? Это видение чужого внутреннего мира, страстей, и того, к чему эти страсти могут привести, либо то, как от этих страстей избавиться.

У Григория все пророчества чисто житейского плана. Причем записаны и известны те, которые сбылись. Обладая простотой и опытом, может быть даже генетическим опытом, народным — видения проблем, который и сейчас нередко встретишь в русской глубинке (когда простой мужик лучше разберется, что за человек у власти и к чему приведет кризис, чем ученые умы из Москвы), он мог предвидеть развитие событий. Ничего сверхъестественного в этом не было, все вполне в пределах человеческих способнотей.

Что касается его предсказаний, к примеру, о выздоровлении человека, то он мог и ошибаться: когда предсказанному поправиться все же суждено было умереть, он как-то переиначил свои слова на духовный лад.

Исцеления Цесаревича… Сложный вопрос. Серьезные проблемы у Алексея Николаевича были от трех лет до десяти. После десяти он стал крепнуть, случаи кровотечений стали реже и легче протекать, его родители надеялись на то, что он «вырастет» из этой болезни, чему и видели подтверждение.  То, что выздоровление в трудных случаях было связано с Григорием — нельзя отрицать, иногда резкое улучшение буквально совпадало по времени с высланной им телеграммой «Все будет хорошо». Но и тут возможны варианты: чудо было от Бога, Который передает свою благодать и через худых людей; чудо было от лукавого, который имел силу в Григории; чуда вообще не было, и зафиксированные случаи выздоровления с помощью Григория — совпадения, ведь были случаи выздоровления Цесаревича и без Григория.

И последнее, важное, может быть, самое важное: это смерть. Не то плохо, что он убит. Многие мученики были убиты. Но и духовный лиц, и простых верующих, и даже так называемых «политических» — отличает достоинство. Особенно для святых это характерно: они не боялись смерти, они не бежали от нее, они смотрели ей в глаза, желая соединиться со Христом, Которому всю жизнь посвятили. Не приближали смерть сами, но и не прятались от нее. Распутин же сражался за жизнь как зверь, у которого после смерти нет больше жизни. В этой кончине нет смирения, нет доверия Богу, есть только Я, которое не может вот так умереть.

4. Новый вопрос: почему же Александра Федоровна так доверилась, так поверила духовно нетрезвому человеку? Ответ тоже есть, и довольно простой. Она не была русской, она не была православной ни в предыдущих поколениях, ни даже с рождения. Ее вера, как и любовь к стране, были без корней. Как могла она понять, что дело нечисто? Если даже разбирательство в Тобольской духовной консистории закончилось решением, что Распутин — христианин, стремящийся к духовной жизни? По внешним признакам можно узнать о не благочестии, но не узнаешь о ложном смирении и гордыне. А вот этого внутреннего зрения у Царицы и не было.

Она приняла веру поверх своего происхождения и воспитания, и вера эта ничем не могла подпитаться  в России. Откуда было черпать истинную веру? Она одинока в силу своего положения. Она отдалена от народа, монастырей, старцев. Высший свет был настолько далек от Православия даже внешне, что и тут вряд ли что можно было почерпнуть. Плюс болезнь Цесаревича, которая подкосила ее силы, за которую она чувствовала себя виноватой и которую вынуждена была скрывать как только можно от общества, чтобы не вызвать опасений за будущего наследника в государстве.

Совсем другое дело ее сестра, Елизавета Федоровна, которая была ближе к России, которая много ездила и общалась с людьми, ставшими через несколько десятков лет прославленными старцами и новомучениками. Она трудилась в здоровой обстановке, создала общину. Ее вера имела пищу, имела основу в тесном контакте с русским народом.

А Александра Федоровна просто потенциально была неспособна к такому тонкому анализу духовной жизни Распутина, чтобы распознать старца истинного и страца ложного.

5. А что же Государь? Куда же он смотрел? Он же русский!

Да, он русский, и он гораздо трезвее и сдержаннее относился к Распутину (да и виделись они мало, и Государь и Государыня, раз в несколько дней, а то и недель, а то и месяцев, от получаса до часа: я читала — прямо удивлялась, я с подружками разговариваю не меньше часа за раз, а тут старец — и такая краткость, да и похоронить его Императрица велела на родине, в Покровском, но побоялись власти перевозить через всю страну). Да, в его дневниках можно встретить что-то типа «Имел утешение беседовать с Григорием». Но утешение здесь было не от святости Распутина, а от возможности с кем-то поговорить на духовную тему, с кем-то единомысленным, с кем-то верующим. Распутину в этом не откажешь. А в окружении Императора не было таких собеседников, в то время как душа его верующая жаждала душеспасительных бесед.

При этом Государь не был слепо покорен Распутиным.  Это доказывают и устраиваемые им проверки, и фраза о том, что «император скептически смотрит на то, что Распутин является хлыстом, в то время как Императрица считала это прямой клеветой». Это доказывает медлительность его реакций на просьбы Императрицы с подачи Распутина делать перестановки в министерствах, а иногда и назначения прямо противоположные просьбам (и в письмах он мягок не от мягкости к Распутину, а от мягкости и любви к своей жене, от боязни огорчить ее). Это доказывает призыв единственного сына Распутина на войну, хотя он мог и освободить его от повинности.

Не было какой-то личной привязанности у Государя к Распутину. Но что же удерживало Царя от того, чтобы выслать Распутина в его родное Покровское и не раздрожать общества?

Первое — это его воля, воля самодержавного монарха. На каком основании должен был удалить его Государь? Доказательств беззаконий Распутина не было никаких. Значит, он должен был удалить этого человека только потому, что обществу он не нравился, что общество считало, будто Распутин плохо влияет на Царя. Тут прозвучала в его устах интересная фраза: «Сегодня требуют отъезда Распутина, а завтра не понравится кто-то другой, и потребуют, чтобы и он уехал». Поразительно, не о себе ли он говорил? Уступка Государя в этом вопросе приблизила бы день его собственного изгнания, только и всего.

И так настроения в обществе, высшем обществе (вместо того, чтобы прибегнуть к помощи Церкви и раскрыть истинные недуги Распутина, они начали шумиху и клевету, которая только заставила Государя ревностней охранять свои права), среди родных Государя, было хуже некуда. Некоторые открыто называли Николая Николаевича — Николаем III. Да и убили Распутина не студенты-террористы, убили аристократы, совсем потерявшие разум, потерявшие веру православную и вооружившись лишь верой в конституцию, республику, демократию. Царь-самодержец был не нужен, он им мешал, и после убийства Распутина уже открыто говорили о смещении Царя. Видели в этом спасение Родины. Только и самим от этого спасения бежать пришлось, а кто не успел — остался навеки в русской земле.

Можно много говорить, что Николай II не справился с внутренней ситуацией. Можно оправдывать его занятостью на войне, которая велась намного успешнее после замены Николая Николаевича на посту верховного главнокомандующего (а ведь многие аристократы видели в военном поражении России способ свержения Царя и смены государственного устройства — Н.Н. среди них в первых числах, не это ли одна из причин поражений первых лет).  Но на самом деле — ничего не возможно было сделать. Да, нужны были верные люди. Но откуда было их брать? Назначать из разорившихся дворян, отыскивать чистые и верные души в глубинке? А куда девать этих, аристократов? Если можно было бы переселить их всех в Сибирь — пусть бы новые земли осваивали — это был бы отличный выход. Но так сделать было невозможно: не по праву. Как и не по праву было выгонять Распутина, не имея доказательств его вины.

Вот и все, наверное. Больше этот вопрос не поднимает мой ум, а насколько справедливы мои рассуждения — не знаю. Одно лишь могу сказать: как была мне просто патологически неприятна мысль о его святости, так это и осталось, только теперь мне есть на чем основываться.

И в заключение, несколько слов о Царской Чете. В день отречения Николая II от престола Государыня пишет ему: «… клянусь жизнью, мы увидим тебя снова на твоем Престоле, вознесенным обратно твоим народом и войсками во славу твоего царства. Ты спас царство своего сына и страну, и свою святую чистоту, и ты будешь коронован Самим Богом на этой земле, в этой стране».

Нет, святая страстотерпица Александра не была святой жизни, не была пророчицей, она не вкладывала в те слова смысл, который они приобрели сейчас. Но воистину, каждое слово ее в наши дни сбылось: только венцы не временные на головах, а вечные.

UMD.  Еще кое-что забыла. Вообще, мыслей по мере чтения было так много, что всего и не упомнишь, но это мне кажется важным.

В одном из писем из Ставки, успокаивая Государыню, Николай II говорит о том, что волнения и негативный настрой только в Петрограде и Москве. Вся Россия же с ним, любит и ценит его как прежде — и он потому спокоен.

Но так ли это было? Распутин — вот символ русского народа тех лет. Он любит, конечно, но он горд, он со своим «Я», часто незаметным, но играющим главную роль в его жизни. И когда началась революция, разве встал русский народ на защиту Царя? НИКТО. Белое движение, созданное позднее, преследовало свои цели. Царя с семьей везли через всю Россию, и разве где-то встретили сопротивление? Разве поднялось какое-то движение в стране для помощи Государю? НИЧЕГО.

Всем нужно было удовлетворять свое «Я»:  кому земля, кому власть, кому достойная зарплата. А Царь — выплывай как знаешь. Опять же приходят на ум слова Александры Федоровны: «Сербия достойна тех несчастий, которые с ней происходят, потому что сербы сами убили своих короля и королеву». Не то же ли самое сделал русский народ? Дай Бог, чтобы Св. Царица Александра была к нам милостивее, чем к сербам, и не оставляла своего предстательства пред Богом за Русское государство.