О чем я пишу

Если подумать над тем, о чем и для чего я пишу свои рассказы (а подумать — нужно, хотя бы для себя самой определиться), то можно выделить две вещи.

Первая — это такой литературный зуд, когда какая-то мысль будет изводить до тех пор, пока ее не изложишь на бумаге. От этого не избавиться. Даже какие-то сложные обстоятельства могут лишь отсрочить исполнение желаемого. Но только чуть появляется возможность продохнуть — и «вот она я, мысль, снова здесь и во всей красе».

Вторая — это то, о чем мне пишется. Уже понятно, что какие-то проблемы мне не поднять. Чтобы писать о проблемах, нужно иметь в душе надрыв. И чем серьезней проблема, тем сильнее должен быть этот надрыв. Нужна боль, нужно страдание. А их нет у меня. Восприятие мира у меня гармоничное, цельное. Я вижу смысл в жизни, я вижу любовь и справедливость. Человеческие страдания опять же гармонично встраиваются в мою систему мира и занимают там положенное им место. Нет вопроса. Нет проблемы.

Другой вариант — описывать какие-то недостатки. Но это тоже не для меня. Мне жаль людей, а времена не выбирают. Что хорошо и что плохо в масштабе истории — такой сложный вопрос, что лучше за него и не браться.

И остается только человек. По сути, именно он становится моим героем. Обычный человек. И его обычная жизнь — очень интересна. Обычный брак. Обычные дети. Любящие друг друга люди. Заботящиеся друг о друге. Сострадающие. Проявляющие милосердие. Странные, совсем не идеальные, противоречивые в своих мыслях и поступках. Живущие и мечтающие. Каждый из них хорош и интересен. Наверное, не всем это интересно. Кому-то — пресно. Но мне — важно. Важнее человека и его внутреннего мира ничего нет. И в этом внутреннем мире много хорошего. Хорошее, положительное — тоже может быть в центре внимания. Люди, которые живут семьей, работают, создают — они тоже интересны, хотя их жизнь не так ярка, а их ошибки и заблуждения не ведут к мировым войнам или хотя бы даже катаклизмам местного характера. Их ошибки приводят к кризисам отношений с близкими, к кризисам, которых на самом деле никто не хочет и которые с разной степенью успешности ими преодолеваются.

Поэтому у меня и выходят небольшие зарисовки, похожие на писаные с натуры картины или фотографии, запечатлевающие какой-то эпизод жизни. Это моя личная, естественно сложившаяся форма творчества, и, пожалуй, не стоит переживать, что она так не похожа ни на чью другую.