Понедельник начинается с рассказа. «Писем нет»

Почтовый ящик снова был пуст. Входная дверь подъезда гулко хлопнула в ответ на ее огорчение. Сквозняки. На улице мело, и холодный ветер забегал в щель легкой поземкой. Надя поплотнее прикрыла дверь, понимая, что следующий жилец или чей-то гость, скорее всего, снова оставит ее распахнутой. Ну и ладно! Какое ей, в конце концов, дело? Она живет на пятом этаже!

Надя, проигнорировав лифт, решительно направилась к лестнице. Длинная юбка путалась в быстрых шагах, пакет с продуктами тянул плечо. Сунув руку, туго обтянутую кожаной перчаткой, в карман и нащупав там ключи, Надя еще прибавила шагу. И, подходя к квартире, уже почти задыхалась.

Она злилась на Олю. Весь год от нее не было вестей. Но Надя все понимала. У Оли новый период в жизни, она пока не может общаться. Несколько раз она писала Оле, та коротко отвечала. Просила подождать. Надя ждала. И чего она, собственно, ждала? Не верила, что больше не нужна? Что больше не интересна? Что столько лет коту под хвост? Да, коту под хвост. Разве не так в жизни бывает: одни люди уходят, другие приходят. Но Оля! Оля! Неужели она тоже одна из тех, кто просто уйдет?

Надя закрыла за собой входную дверь и бросила взгляд на обувную полку: дома никого из домашних еще не было. Сейчас она была этому рада. Хотелось немного успокоиться. Оставив пакет на кухонном полу, Надя быстро переоделась в домашнее, умылась. А потом занялась ужином, запрещая себе думать про Олю.

Но мысли не слушались. Перед глазами, отбирающими овощи к рагу, всплывало их знакомство, совершенно случайное. Оля покорила ее почти сразу. Такая чистая, доверчивая, искренняя, добрая. Боже мой, общаться в ней было одним удовольствием. Даже на расстоянии. Ее письма читать было наслаждением. Отвечать – наслаждением вдвойне. Надя не особо верила в женскую дружбу, но Оля была во всем одним большим исключением. И Надя до последнего надеялась.

Но Новый год, кажется, поставил в этих надеждах жирную точку. Оля всегда рассылала открытки родственникам и друзьям. И если отдельно писать у нее не было времени и сил, то уж заодно с родными черкнуть старой подруге пару строк – неужели нет? Но прошел декабрь, потом страна дружно встретила новый год, начался январь – а письма все нет. Никакой весточки нет.

Мелодичный звонок отвлек ее от размышлений. Муж привел детей с елки. Румяные и счастливые с мороза, два маленьких сынишки весело щебетали на своем детском языке. Надя поспешила взять у мужа пальто и шапку, повесила на замысловатые крючки гардероба и принялась за детей.

Вечером, когда дом затих от детских голосов, Надя подсела к Сергею на диван. Он бросил взгляд из-под очков на ее русую голову, мягко прижавшуюся к его плечу, и продолжил чтение. А она, пригревшись и снова погружаясь в свои мысли, начала говорить.

— Сереж, я знаешь что подумала? А ведь так уже было. Перед тем как нам с тобой познакомиться. Все мои друзья как-то разбежались. Я ни о ком не грустила тогда, кроме Инны. Помнишь, я тебе рассказывала про нее, что она в Москву переехала? Сначала мы переписывались много. Потом она замолчала. Как-то я узнала, что она приезжала сюда и даже не позвонила, чтобы встретиться. А потом… Потом написала, что у нее был сильный стресс из-за того, что она не смогла поступить в институт. И что ей было тяжело общаться в тот момент. Только вот момент тогда сильно затянулся. Прям до сих пор. Сереж, ты меня слушаешь?

Сергей на мгновение оторвался от книги и поцеловал жену в макушку.

— У меня тогда вообще никого не осталось. В голове не укладывалось, если у нее горе — почему она не хочет поделиться? разве не для этого нужны друзья? И, в конце концов, у тебя горе, а я-то как же? Что с моими чувствами, привязанностями? С кем теперь делиться мне? Представляешь, я про нее сейчас вообще ничего не знаю. А ведь так дружили! Только письма пачкой до сих пор хранятся. Выбросить жаль. Память все-таки.

— Надь, ну что ты переживаешь? Это тогда просто место для меня освобождалось. Я вон у тебя какой большой и ревнивый, мне много твоей любви и внимания надо.

В голосе Сергея слышалась улыбка. Надя потерлась щекой о рукав его шершавой рубашки.

— А сейчас, Сереж? Сейчас для кого место освобождается? Для чего?

Тихий вопрос остался без ответа. Сергей уже снова погрузился в книгу. Надя медленно встала и подошла к окну, за которым, сколько не всматривалась, не увидела никого, кроме запоздавших прохожих.

На следующий день она снова заглянула в почтовый ящик. И на следующий. И на следующий после следующего тоже. Писем от Оли больше не приходило.