Понедельник начинается с рассказа. «Приревновал»

1.

Виктор бесшумно вышел из ванной. С мокрых волос еще стекали капли воды. У зеркала в прихожей он задержался, чтобы пройтись по ним расческой.

— Изменяю ему, да, с Александром Сергеевичем, — смеялась жена, разговаривая с кем-то по телефону. Виктор присвистнул. О чем это она? Войдя в комнату, он заметил, как она поспешно убрала телефон. Глаза блестели и смеялись.

Виктор промолчал. Он знал, что надо было сразу спросить, но промолчал. Лег в постель и просто смотрел, как рядом устраивается жена. Вот она достала из тумбочки свои лосьоны и крема и несколько минут отдала уходу за лицом и руками. Заметив, что он наблюдает, спросила одними глазами: «Что?» Но вслух ничего не сказала. Потом погасила свет, скинула халат и нырнула к нему под одеяло.

2.

Светало. За всю ночь Виктор так и не сомкнул глаз. Он все силился вспомнить, кто же такой — Александр Сергеевич? Маша часто рассказывала ему о работе, о своих сотрудниках: мужчинах и женщинах. Всегда с именами и разными подробностями. Но он никогда не слушал. Не вслушивался. И сейчас не мог вспомнить, упоминала ли она когда-нибудь Александра Сергеевича? Воображение рисовало ему его дорогую Машу в объятиях этого ужасного человека, который каким-то странным образом пробрался на его место.

Но как? И, главное, когда? Маша кроме работы почти нигде не бывала. Никогда не задерживалась. Ничего подозрительного не говорила и не делала. Как же он раньше не понял, что все у них слишком уж хорошо, слишком уж гладко?

Решительно встав с кровати, Виктор начал собираться на работу: оделся, выпил чашку горячего кофе и, не дожидаясь пробуждения жены, вышел из дому. В голове его созрело решение: выследить этого Александра Сергеевича и выкинуть его из их с Машей жизни.

3.

Прошла почти неделя. Неделя мучительных подозрений и наблюдений. Виктор похудел, осунулся. Под глазами легли тяжелые тени — следы бессонных ночей. Маша смотрела на него с все возрастающим беспокойством, и он читал в ее глазах страх того, что все откроется.

Но открываться все никак ничего не открывалось. Имя Александра Сергеевича еще несколько раз мелькало в разговорах, подслушанных Виктором тайком. Маша упоминала это имя только со своей ближайшей подругой, Леной, и всегда смеясь. Виктор скрежетал зубами, принимал смех на свой счет, но ничего не мог поделать — следов Александра Сергеевича не находилось.

Единственное, что он смог за это время приметить, — блокнот. Небольшого формата, но довольно толстый. Маша иногда открывала его и что-то писала. Вот бы заглянуть туда! Но жена никогда не оставляла блокнот без присмотра. В будни брала с собой на работу, да и вообще — всегда держала при себе. Этот-то блокнот и стал навязчивой идеей Виктора, его ночным кошмаром. Он видел в этом блокноте страшную тайну, которая рано или поздно непременно разрушит его жизнь.

4.

Через месяц Маша завела разговор о враче. Виктор стал нервным, раздражительным. Ничем не делился. На вопросы о том, как идут дела в издательстве — только отмахивался. Все чаще смотрел на Машу каким-то щенячьим, жалобным взглядом, а однажды ночью, она была уверена, он плакал. Она предложила ему психолога или невролога, на выбор.

— Готовишь меня к разводу, — констатировал вслух Виктор.

Маша молчала, в упор смотрела на мужа и лихорадочно соображала. Виктор точно не пил. На сумасшедшего не похож. Воображение предложило ей еще несколько вариантов, но все они были слишком фантастичными для ее Вити.

Витя тем временем уже обнимал ее колени и умолял не уходить.

— Витя, Витенька, ты о чем сейчас говоришь?

— Александр Сергеевич, — прошептал Виктор.

— Что?

— Александр Сергеевич! — прозвучало чуть громче.

— Что Александр Сергеевич! Витя, ты болен? Да что с тобой такое, в конце концов? Ты меня просто пугаешь!

— Не уходи к Александру Сергеевичу!

— Витя, миленький, я не ухожу. Ни к Александру, ни к Сергею. Ни к Александру Сергеевичу! Я вообще ни к кому не ухожу.

Виктор очень хотел ей верить. Но искра радости в его глазах быстро сменилась сомнением:

— А как же ваши разговоры с Леной, где вы все время про него говорили? И этот блокнот, дурацкий блокнот, который ты все время от меня прячешь?

Маша все поняла. Она открыла свою сумочку и через минуту уже достала оттуда блокнот. Тот самый. Виктор напрягся. Он уже не знал, хочет ли на самом деле заглядывать туда.

— Витенька, родной, сядь.

Она взяла его за руки и вложила в них блокнот.

— На, посмотри. Я немного балуюсь… литературой. Пишу рассказики. Тебе не говорила — боялась, высмеешь меня. Тебе в издательстве вон с какими талантами дело иметь доводится. А я что? Вот мы и решили с Леной, когда об этом говорим, использовать имя Александра Сергеевича.

— Да скажи же наконец, что это за Александр Сергеевич? Ты у него учишься писать?

— Отчасти, — улыбнулась Маша. — Да ты посмотри на блокнот-то.

Виктор опустил глаза на лежащий в руках блокнот. С плотной обложки задумчиво смотрел вдаль кучерявый молодой человек, на целый месяц лишивший его покоя: Пушкин, Александр Сергеевич.