Дошло наконец-то

Вчера с Жениного собрания вернулась очень расстроенная. И долго не могла понять, почему. Закончили в начале десятого — да, поздно. И устала. Чувство раздражения на новую учительницу никак не могло найти своего словесного выражения. Никак я не могла понять, что именно мне не так. Потому что придраться было, в общем-то, не к чему. Пока не подвернулось на язык слово «чужой». Чужой человек — не только в том смысле, что не знакомый, а в том, что мне чужды его взгляды на жизнь и подходы к обучению ребенка. Но и это еще ничего не объясняло: мне с ней не щи варить, а учить Женю она хорошо будет, потому как опытная, грамотная, амбициозная. И до меня дошло наконец-то, что она мне не нравится потому, что она — не Светлана Николаевна. Три месяца до меня не доходило, что значит уход учителя, который был «своим» во всех отношениях. Я думала о том, что нужно принимать жизнь как она есть и двигаться дальше, что во всем есть свои плюсы. Но одно дело — думать, а другое — увидеть и услышать на месте, которое в сердце и мыслях давно и прочно отдано одному человеку, совершенно другого. Такое горе чувствовалось, до слез. Но вместе со слезами пришло и облегчение: ничего, погоревать об ушедшем человеке — это вполне себе по-человечески понятно и даже полезно. Значит, привязанность сильнее, чем я думала, и расставание нужно перегоревать, пусть и запоздало.